Вехи и версты

…на улице Grosse Freiheit. Здесь расположены минимум два клуба — Star Club и Keiserkeller (дом 36), отмеченные битловским присутствием.

То, что крупнейший морской порт Европы Гамбург на самом деле стоит на реке, да еще и в 90 километрах от моря, трудно понять. В это можно только поверить. Потом придется поверить и в то, что он стоит вовсе не на Эльбе, а на ее притоке Альстере. На отмелях (по-старосаксонски — ham), намытых рекой Альстер при впадении в Эльбу, и появились первые поселения. Hammaburg появился в 950 году в хорошем районе — диком, где саксы теснились со славянами и где не было никаких римлян (они прошли южнее и западнее). Поэтому здесь нет римского водопровода, бань и арен. Местным диким племенам пришлось все изобретать самим.

Но, судя по экспонатам гамбургского Музея городской канализации (без шуток), пользоваться удобствами здесь так и не научились. В музее представлены еще фарфоровые куклы и резиновые крокодилы, а также части велосипедов, которые горожане смывали в свой Wasserklosett и в конце XIX века, и в конце XX-го.

Печально известный советским военным середины прошлого века император Барбаросса в 1189 году даровал городу возможность снимать пенку с торговли на Эльбе. Гамбург получил право установить свою таможню. Как вам может сказать любой прапорщик Государственной таможенной службы РФ, брать пошлину за то, что сам не производишь, — это прямой путь к истинному богатству. Гамбург стал свободным имперским городом, а в средние века межгородской союз таких чудных богатеньких пошлинособиравших торговых городов назвали Hanse. Кстати, туда входил и Новгород (конечно же, не Нижний).

Когда построили Speicherstadt — таможенно-складской город, все и началось: свободный порт (porto franco — так любезен он был пикейным одесским жилетам), кофе, какао, специи и ковры. Прелести свободной торговли только усилились с созданием канала Балтика — Северное море (1895).

До XIX века город не переступал границ средневекового сити, и такие нынешние районы, как Альтона, Санкт-Паули, Санкт-Георг, были совершенно отдельными образованиями. И только в 1900 году популяция гамбуржцев достигла одного миллиона. Город стал носить гордое название Hansa Stadt Hamburg, так что, когда вы видите на номерах машин в Европе две буквы HH, можете быть уверены: это посланцы свободного города приехали к вам делать свою свободную торговлю. Или свободный отдых. В 1937-м границы города были очерчены специальным законом «О Большом Гамбурге».

Гамбуржцы (правильней было бы их называть гамбургерами) — люди незлобивые и незлопамятные. Поэтому они помнят лишь четыре большие неприятности в своей истории.

1. Оккупация Наполеоном в 1814 году. Император принес демократические ценности на штыках и развалил полгорода.
2. Большой пожар 1842 года, во время которого была уничтожена треть Гамбурга.
3. Бомбардировки союзными войсками в 1943-м, когда погибли десятки тысяч мирных жителей и город был разрушен так, как мало какой город в Европе за всю войну.
4. Наводнение 1962 года, когда всю Северную Германию и Гамбург залило водой в буквальном смысле слова.

То, что называется гамбургером во всем мире и только в Финляндии — hampuurilainen, здесь называется Deutsch Bifsteak. Он гораздо толще своего очень дальнего макдональдсовского родственника, и на нем красуется яичница. Ни дать ни взять — советский столовский бифштекс с поправкой на эффективность капиталистического производства и потребления. На Риппербане гамбургеры продаются до сих пор, и при одном виде их у человека отпадают печень и прочие части тела. Устоять невозможно. Может быть, про это поет Том Уэйтс в своей песенке Down The Ripperbahn? В любом случае, имеет смысл до прогулки перекусить в свиной сетевой закусочной Schweinske (St. Pauli Reeperbahn, 157) — здесь любой бифштекс не стоит больше 8,70 евро.

Порто-франко

Все портовые города имеют сходный характер. Сколько бы они ни строили из себя культурные и научные центры, а также центры по строительству подводных лодок для фюрера — они остаются провинциальными городками, где принято гулять вдоль реки по променаду, в утренних газетах писать, какое судно пришло в порт, а публике живейшим образом, попивая пиво, обсуждать стать судов у причала. Здесь самыми приличными местами считаются те, откуда видно порт. А богатеи из бывшей рыбацкой деревушки Бланкенезе (аналог Беверли-Хиллз) с удовольствием рассматривают горизонты, загаженные портовыми постройками, и получают от этого кайф. Вполне возможно, традиция гордиться своим огромным портом и находить в нем эстетическое удовольствие восходит к тому, что людям приятно смотреть на вещи, принесшие им реальные деньги и уважение окружающих.

С некоторых пор самые современные офисы и квартиры располагаются в перестроенных складах рыбного рынка. Здесь есть все, что нужно для самоощущения настоящего «гамбургера»: красный трехсотлетний кирпич, стеклопакеты, вид на грузовые терминалы на той стороне реки, запах рыбного рынка, который собирается здесь утром, и зависть тех, кому не по карману такое удовольствие.

Зато каждый может прогуляться по Гроссе-Эльбштрассе и посетить Fischereihafen-Restaurant (Grosse Elbstrasse, 143), или мой любимый Fischerhaus (St. Pauli Fischmarkt, 14), или просто Schuppen, 20 (St. Pauli Fischmarkt, 20). Здесь есть парк, и принято гулять с детьми. Кроме того, здесь же, на Fischmarkt, из захолустного склада сделали шикарный дизайн-центр Stilwerk («Фабрика стиля», Grosse Elbstrasse, 68), где можно не только любоваться последними достижениями германского (гамбургского, в частности) дизайна, но и активно его приобретать. Для дома, для семьи, для офиса, для виллы — для всего. Ну и, конечно, выпить кофейку и полюбоваться сквозь огромные стеклопакеты на таможенный терминал на той стороне реки Эльбы. Это уже развлечение для умных и успешных, потому что все стоит очень даже прилично и хочется все сразу перенести в сторону ближайшего Подмосковья.

Кстати, о Подмосковье. Прямым аналогом Рублевского шоссе здесь является Эльбшоссе, на котором жить дорого и очень престижно. Здесь же находятся и весьма приличные рестораны: Le Canard (Elbchaussee, 139), Landhaus Scherrer (130) и ряд других. Сюда же можно ездить на экскурсию «Чем отличаются старые деньги от наворованных в Тюмени». Во всяком случае, в области архитектуры можно кое-что почерпнуть. Шоссе уходит на запад.
От рыбного рынка на север тянется шоссе Хольстен, рассекающее два района: Альтону и Санкт-Паули. Альтона знаменита тем, что здесь, на улице Хольстен, делают пиво Holsten и весь район провонял пивным суслом. Это мне очень напомнило мой родной Дальрыбвтуз, один из корпусов которого стоял напротив Петропавловского пивзавода. Представляете, какой запах разносился по Комсомольской площади по утрам? Запах мечты о нефильтрованном пиве. Но это были, конечно же, urban legends, хоть некоторые и клялись, что когда-то его пробовали по большому блату. Так что, как мы уже обсудили, все портовые города счастливы одинаково. Рыбой, пивом и сексуальной свободой.
По поводу последней. Район Санкт-Паули дал стране и миру не только футбольную команду St. Pauli, гербом которой является череп с костями (клуб основан в 1910 году), но и проспект Риппербан с улицей Grosse Freiheit, что переводится как «Великая свобода».

Морякам, прибывшим в порто-франко, надо было где-то отдыхать, снимать напряжение, возникшее во время тяжелых вахт мучительного штормового перехода Манчестер — Гамбург. Рестораны, музыкальные клубы и просто девушки сконцентрировались вдоль Риппербана, что недалеко от парка, где теперь стоит памятник Бисмарку, и рядом с портом. Дело в том, что когда солдаты Наполеона сожгли церковь St. Pauli, то в полном соответствии с тезисом Достоевского (бога нет, значит, все можно) здесь открыли первый театр St. Pauli-Theater. А потом и Operettenhaus. Где лицедейство, там и разврат. Правы те, кто говорит, что театр, танцы, музыка и кино суть бесовские зрелища (Русская православная церковь тоже так считает, только у нее пока силенок маловато это транслировать открыто). Потому как сегодня ты актриска, а завтра — продажная девка, а скорей всего, и то и другое одновременно. К театрам подтянулись и менее изысканные бесовские развлечения. И, конечно же, проститутки.

Атмосфера всеобщего отдыха плавно перетекала в атмосферу свального греха и продажной любви. И все это потом под звуки дегенеративного джаза, который министр пропаганды доктор Г. обязательно бы повыкорчевал, да только к этому моменту у него ручки оказались короткими. И обугленными. Разврат проходил в джазовом клубе Cotton Club (адрес для компетентных органов — ул. Alter Steinweg, 10).

Пол Маккартни в наручниках

Потом, когда в Америке джаз стал сменяться рок-н-роллом, здесь, на Риппербане, задумались: а под то ли мы развращаемся? И стали прикидывать, где бы взять модных артистов с гитарами в руках. Америка была им явно не по карману. Тогда стали смотреть на Британию. Первым для работы по клубам за двадцать фунтов в неделю приехал шотландский герой с гитарой Тони Шеридан. А потом стали приглашать мальчишек из Ливерпуля — билет-то был самый дешевый. Двадцать фунтов в неделю — и музыкантов можно было заездить до смерти, устраивая их на ночлег в пустующем кинотеатре, например. Так было с музыкантами команды Шеридана Beat Brothers, в которую случайно попали Джон Леннон, Пит Бест, Пол Маккартни, Джордж Харрисон. Сюда же приезжали играть ребята из Rory Storm & Hurricanes с барабанщиком Ринго Старром. Здесь Берт Кемпферт записал песни в исполнении Тони Шеридана, три из которых — My Bonnie, The Saints и Why (Can’t You Love Me Again) — были сыграны будущими Beatles. Это потом кто-то придет в магазин Брайана Эпстайна и спросит, нет ли у него немецкого диска My Bonnie, — и с этого начнется история The Beatles.

Где играли ливерпульцы? Как раз на улице Grosse Freiheit. Здесь расположены минимум два клуба — Star Club и Keiserkeller (дом 36), отмеченные битловским присутствием. Стоит ли говорить о том, что на этом недлинном промежутке — от Риппербана до улицы Симона фон Утрехта — расположены еще клубы Rasputin, Monika Bar, Thai Haus, Funky Pussy, Dollhaus, Susis-Show Bar и даже бар Betty Ford-Klinik.
Полицейский участок Санкт-Паули, под названием «Давидсвахе» (Davidswache), куда однажды в наручниках привели Пола Маккартни и Пита Беста, стал местом действия бесконечного количества триллеров и телевизионных сериалов: Polizeirevier Davidswache (1964), или, скажем, Fluchtweg St. Pauli — Grossalarm fur die Davidswache (1971), или Konig von St. Pauli (1998).

Как говорил Тони Шеридан, «Санкт-Паули никогда не был немецким: здесь не было ни нацистов, ни коммунистов — никого. Не так, как в остальных местах Германии, в Мюнхене или Ганновере. Санкт-Паули не принадлежит Германии и никогда не будет принадлежать».
Star Club был плодом озарения Манфреда Вайследера, который со своими дружками держал еще и несколько стрип-клубов в Гамбурге. Более того, он финансировал съемки фильмов, где была полная фронтальная нагота, — такое кино было нельзя показывать в Англии. В доме 39 по «Великой свободе», в кинотеатре Stern Kino, большинство этих фильмов проходило премьерный показ. 13 апреля 1962 года на этом месте открылся клуб, где играли по четыре исполнителя за вечер (каждый по два часа), и среди них — The Beatles. Отныне самое лучшее, что могло случиться с малоизвестными группами из Ливерпуля, — им могли предложить поиграть в Германии. Правда, случались неприятности: гастроли одной группы были отменены, потому что у их басиста Химеля Хэмпстеда оказалась еврейская мама, которая запретила ему ступать на германскую землю. А Харрисона как-то не пустили сюда работать, потому что ему не хватало годков. «Куда ни посмотри, здесь все были или проститутками, или сутенерами, — говорил потом Харрисон. — А посреди всего этого стоял я, семнадцатилетний, и не очень знал, что мне делать».

Но, сдается, любители Beatles уже посмотрели фильм Backbeat Иейна Софтли. Именно здесь, в Гамбурге, Джон Леннон и Стю Сатклифф подрались с местными, в результате чего Стью Стаклифф, скорей всего, и умер от кровоизлияния в мозг на руках своей немецкой подруги Астрид Кришнер, авторши многих ранних фотографий Beatles. И история рок-музыки потекла в другую сторону.

Пока английские рокеры воспитывали немецкого зрителя, Германия тоже влияла на музыкантов. Однажды Пол Маккартни и Джон Леннон купили в какой-то лавке сапоги на высоком каблуке и кепи африканского отряда генерала Роммеля со свастиками, в чем и приперлись в клуб. Видали бы их наши идеологи в таком наряде — с Beatles в СССР все было бы еще хуже. Часто музыканты отлучались из Гамбурга и ездили играть на курорты типа Остзее, где было полно нудистских пляжей, запрещенных в Англии. По свидетельству членов Spenser Davis Group, из немецкого языка ливерпульские музыканты использовали всего несколько выражений типа: «Schweinehund!», «Dummkopf!», «Wunderbar», «Jawohl, Herr Kommandant!» и прочие швейковские штучки. Кроме того, рокеры любили показывать «гамбургерам» голый зад со сцены, вскидывать руку в приветствии, пародировать Адольфа и кричать: «Мы выиграли! Вы пришли вторыми!» Публика сначала впадала в транс, потом начинала смеяться. Вполне возможно, отсюда английская панк-сцена взяла многое: и майку Джонни Роттена со сломанной свастикой, и неизбывное стремление показать публике голый зад — mooning.

Сегодня Риппербан, конечно, уже не тот. Под строгим взглядом памятника Бисмарку он постепенно превратился в туристический аттракцион. Здесь множество абсолютно бездарных стрип-клубов, несколько порномагазинов, много магазинов по продаже фетишной одежды, Музей эротики Беаты Узе, а проститутки, которых можно отличить по спортивным коротким курточкам и белым кроссовкам, не внушают особой похоти. Так проходит слава.

Старые немецкие

Того, кто будет искать в Гамбурге реальные архитектурные откровения старой Германии, ждет некоторое разочарование. По городу и сегодня заметно, где именно потрудилась авиация союзников. Так, вышеупомянутая Альтона после бомбежки представляла собой выжженную пустыню. Восстанавливали ее голландские строители (кварталы типа Дюппельштрассе), и поэтому срочно возведенные типовые дома, во-первых, построены из темного голландского кирпича, а во-вторых, несут явный отпечаток протестантской аскезы. Наличие нескольких оставшихся в живых районов сильно поднимает в них цену на жилье. Один из них — Эппендорф.

Для того чтобы понять, куда надо стремиться, если уж решили построить капитализм, надо почаще бродить среди особняков и домов этого района. Тогда вы поймете, почему считается, что в Гамбурге больше каналов, чем в Амстердаме (и это научный факт), а заодно полюбуетесь на такое количество элитной недвижимости, которого еще даже не может быть в Барвихе. BMW у подъездов здесь сменяют только Porsche или Jaguar. Кто эти труженики каптруда? По русской привычке можно предположить, что здесь живут торговцы нефтью, депутаты, воры в законе и таможенные генералы. Нет. Как гласят таблички на воротах, это в основном детские врачи, дантисты, адвокаты и гинекологи. А таблички в Германии обычно не врут.

Если вам в Эппендорфе вдруг резко захотелось поесть, рекомендуем итальянский ресторан Arena di Verona (Ludolfstrasse, 60). Несмотря на оперное название, кормят тут хорошо. Уровень жизни в этом районе такой, что вы не встретите здесь ни одного одежного или обувного магазина популярной марки: местные не пользуются общеизвестными вещами, предпочитая скромный эксклюзив. То же самое касается продуктовых лавок, где предлагают вам только такие продукты, которые продлят ваше богатое и счастливое существование, а никак не сократят его, как это обычно делают продукты так называемого народного потребления.

Районы, окружающие озеро Альстер (а точнее, расширение реки), вроде улицы Эппендорфер Баум, районов Харвест Худе, Ротербаум и т. д., также считаются очень приличными для проживания. Наверное, поэтому сюда стремятся все послы и консульства. Вода в озере обладает, видимо, какими-то специальными свойствами. Иначе к чему бы берлинцы называли Alsterwasser смесь пива и лимонада — напиток, который одним своим цветом может вызвать тошноту. Если вам захочется эффектно поесть, то Anglo-German Club (Harvestehuder Weg, 44) в вашем распоряжении. Правда, могут потребовать рекомендации от членов клуба. Если уж вас совсем прибило по пафосу, то можно отправиться в красивый Mozartsale (Moorweidenstrasse, 36). А на южной оконечности озера Альстер — один из лучших японских ресторанов города, Matsumi (Colonnaden, 36). Он расположен практически на пешеходной улице и, насколько мы припоминаем, не очень дорогой. Впрочем, после московских японских ресторанов любой другой покажется дешевым.

На площади перед ратушей (один из самых старых и самых красивых домов в городе) часто проводятся недели какой-нибудь соседней земли. Это значит, что вся площадь покрывается ресторанами и винными лавками, где добрые соседи Ганз-Штадт-Гамбурга показывают все, на что они способны. А «гамбургеры» только ходят меж лавок и обжираются. Кстати, удивительно духовное мероприятие для всей семьи с утра в субботу. Рекомендуем.

А еще мимо этого города с тех самых битловских пор не проезжает ни одна приличная команда. В рамках мировых турне групп любой степени крутизны находится и вечерок в Гамбурге. Только в апреле здесь отыграли Supergrass и The Bangles, Питер Габриель, Шакира и Нил Янг, как в мае уже будут играть Анни Леннокс и Пол Маккартни (21 мая). Напомним, что именно в Гамбурге на концерт Эминема пришел Мерилин Мэнсон и они сыграли довольно неожиданный дуэт («А теперь! Мерилин fuckin Мэнсон!» — закричали черные братья со сцены). Гамбург вообще неожиданный. Вот и выставка фотографий Владимира Набокова открылась. А иногда здесь ловят членов «Аль-Кайеды», что взрывали Нью-Йорк, который теперь приходится восстанавливать немецким архитекторам. Восстановление разрушенного у них, похоже, в крови.

материал из ж-ла Другой